- О МГИМО
- История МГИМО
- Наблюдательный совет
- Нормативные документы
- Сегодняшний день МГИМО
- Попечительский совет
- Почетные доктора МГИМО
- Стратегия развития МГИМО
- Фонд развития МГИМО
- Университеты-партнеры
- Структура Университета
- МГИМО в рейтингах
- Бухгалтерия
- Ректор МГИМО
- Отзывы и благодарности
- Реквизиты
- Ученый совет
- Новости
- Кампус (описание корпусов)
- Ректорат
- Люди А-Я
- Партнеры
- Сведения об образовательной организации
- МГИМО в фотографиях
- Контакты и схема проезда
- Новости
- Говорят эксперты МГИМО
Дефицит демократии и международное сотрудничество
Мир меняется в ускоренном темпе. Осенью 2009 г. появились первые признаки того, что ему удается вырваться из тисков кризиса. Мировую экономику, вероятно, ждет очередная более или менее серьезная реструктуризация. Перед Россией в несколько новом свете стоит задача всесторонней модернизации, от исхода которой во многом может зависеть ее место в послекризисном мире. Для осуществления модернизации необходимы не только новые идеи, проекты, финансовая, техническая и научная база, но и создание целеполагающих мотиваций у всех слоев российского общества, формирование атмосферы созидания. Не менее важно международное взаимопонимание и прагматичное сотрудничество в общих интересах.
1
Одно из определяющих условий модернизационного рывка для России —
адекватная оценка современной ситуации. Такая оценка должна базироваться
на фундаментальных знаниях о мире, своей стране, ее прошлом
и настоящем. Еще важней — умение хотя бы отчасти прогнозировать
вектор мирового развития и свое место в этом развитии
в настоящем и будущем. Обозначилась задача формирования такого типа
Возможно, поэтому российские элиты и простые граждане весьма остро
восприняли наступление мирового экономического кризиса, хотя в принципе
жить в кризисных условиях для россиян — не новость. Кризис
в очередной раз показал: плюрализм мнений не гарантирует полноты
знаний о себе самих и окружающем мире. Люди недостаточно знают, как
устроена и функционирует современная международная система, в которой
взаимодействуют глобализм, а рядом с ним — страновые,
региональные и локальные формы развития. Иногда все три уровня бытия
соседствуют внутри отдельных стран и веками не сливаются,
не унифицируются в однородный уклад. Все эти обстоятельства
существенно влияют на соответствующие страны в целом,
на их международное поведение, а через внешние политики —
на состояние мировой системы вообще. Вот почему так важен широкий
интеллектуальный диалог —
Давайте представим себе, что перед лицом кризиса мы снова
разделились бы по принципу большей или меньшей приверженности
демократии, более высокой или менее высокой планки демократических стандартов.
Как это повлияло бы на жизнь наших народов, наших избирателей,
простых людей? Не известно, когда и с какими итогами мир
стал бы выходить из кризиса. Пока же мы точно знаем, что
нынешний кризис, который все сравнивали с потрясениями
В принципе дефицит демократии есть всюду и всегда. Вопрос
в том, каково восприятие демократии в данной стране. С проблемой
защиты демократических завоеваний сталкиваются все страны. У демократии
есть внешние враги, такие, как международный терроризм. У нее есть
и внутренние оппоненты. В их числе — политическое
безразличие и апатия, недоверие к власти, цинизм бюрократии, кризис
партийных систем, безудержное потребление, кризис моральных ценностей,
использование достижений
Проблема состоит не в том, чтобы убеждать друг друга: давайте быть более демократичными, последовательно и в полном объеме выполнять свои домашние задания по предмету «демократия». Мы все за совершенствование демократического порядка в наших странах. Демократический выбор сделан, за ним — будущее. Проблема заключается в другом. Никто не должен обладать монопольным правом на вынесение неоспоримых суждений и оценок демократичности. Демократическая инквизиция сегодня не нужна, как в прошлом не была нужна инквизиция религиозная.
В мире заметны некоторые обнадеживающие перемены не только в экономике, но и в политике. Администрация президента Б. Обамы в США менее склонна, по крайней мере на настоящем этапе, к построению жестких идеологических концептов. Бывший президент Дж.При этом ЕС и развивающиеся страны — совершенно разные культурные и экономические миры. Они еще долгое время, может быть всегда, будут сосуществовать, не сливаясь. В Евросоюзе последовательно изживают, например, суверенитет отельных государств и всех призывают делать то же самое. В странах Азии и Африки такое никому даже не приходит в голову. Там вопрос суверенитета слит с вопросом об идентичности соответствующих стран и является в ряде случае совершенно «неприкосновенной» идеей. Даже в бывшей Восточной Европе вопрос о суверенитете — предмет серьезных дискуссий. Они в значительной степени развиваются в юридическом, а не политическом русле. Споры происходят вокруг взаимодействия отдельных стран с Европейским Союзом в целом, расширением полномочий ЕС в сфере иностранных дел, обороны, безопасности, финансовой политики. Это только подчеркивает сложности на пути к формированию единого, общего для всех народов стандарта «политического бытия». При том что существуют серьезные сомнения в необходимости такого единого стандарта — возможен ли он в условиях многообразия стольких качественно различающихся мировых культур? Ответ на этот вопрос не очевиден.
2
Сближать точки зрения и вырабатывать общие правила игры
в международных отношениях необходимо. Эффективным инструментом сближения
представлений о нормах могут быть многосторонние форматы диалога.
Возможно, с учетом недавнего успешного опыта «двадцатки», в последнее
время стало заметно некоторое уменьшение «институционального нигилизма»,
который был присущ интеллектуальным дискуссиям
Показательно и пока непривычно, что нынешняя ситуация —
по сути первое глобальное испытание экономического характера, ответ
на который Россия искала солидарно со своими партнерами. Кризис конца
Идеальной координации между «новыми» и «старыми» институтами достичь не удастся. Может быть, это хорошо. В противном случае пришлось бы увязнуть в бесконечной и бесплодной работе по реализации грез о «мировом правительстве». Но оптимум достижим — в сущности, к такому стремились Лига наций и ООН. Сегодня разветвленная система многосторонних отношений, в которой сплетены классические международные организации, универсальные, региональные, субрегиональные, секторальные структуры, дополненная «клубами», представляет собой механизм такой координации.
Эта система может бесконечно достраиваться, корректироваться, создавать весьма жесткиеДвижение к взаимодействию клубного формата многосторонних отношений
и традиционных международных организаций стало заметно в конце
Вместе с тем трудно вообразить, что столь многоплановый, разветвленный
колосс, как сложившаяся система ООН, может быть
Россия через Совет Безопасности активно поддерживает миротворческие усилия ООН и сама экспериментирует с созданием новых миротворческих механизмов. Идет процесс формирования Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) Организации Договора о коллективной безопасности. В 2009 г. были достигнуты важнейшие договоренности между Россией и рядом центральноазиатских стран о формировании КСОР и развернута практическая работа по созданию коллективных военных контингентов в Центральной Азии.
В связи с этим можно высказать предложение: стабилизация к северу отСегодня часто пишут о роли неправительственных субъектов
на международной арене. Применительно к сфере безопасности
их упоминают в связи с частными военными компаниями. Они
действуют в «серой зоне», недоступной для международного права,
многостороннего регулирования и
Новое начало в
«Буксует» заключение Договора о запрещении производства расщепляющихся материалов в военных целях (ДЗПРМ). В мире накоплены излишки расщепляющихся материалов объемом в примерно 1379 тонн высокообогащенного урана и 255 тонн оружейного плутония (а также еще 246 тонн «гражданского» плутония). Они не используются в военном секторе, но потенциально пригодны для изготовления ядерных взрывных устройств. Эти «излишки» представляют собой серьезную террористическую опасность. Россия готова работать в направлении выработки новых мер, повышающих защищенность этих материалов и гарантирующих дальнейшее их ненаращивание. В этой связи важнейшей задачей становится создание специального международного режима в сфере использования гражданского, прежде всего энергетического, атома.
Даже беглое перечисление сфер применения многосторонних усилий показывает их ценность и востребованность для государств, их экономического развития, обеспечения внешнеполитической стабильности и внутренней безопасности.3
Отчужденность между Москвой и Вашингтоном после избрания президентом Б. Обамы стала сменяться настороженным ожиданием вперемешку с осторожным оптимизмом. Отношения все еще «не ушли с развилки»: качнутся они к эскалации взаимных разочарований, или вектор сотрудничества удастся продлить?
Обеспокоенность ситуацией сохраняется и в Вашингтоне, и в Москве. Слишком много Россия и США вложили в улучшение двусторонних отношений в последние 20 лет, чтобы не было жалко терять плоды трудного и дорогостоящего — для России во всяком случае — сближения. Ясно и другое: нельзя иметь дело с партнером, который не принимает всерьез твои интересы. Как ни важна Америка, дружба или вражда с ней — не главное в жизни российского народа.Новая черта американской политики — всплеск умеренно заинтересованных рассуждений о России. К этому есть кадровые предпосылки. Из числа специалистов по нашей стране оказалось довольно много новых назначенцев в Совете национальной безопасности США, государственном департаменте и разведсообществе. Основную аппаратную связку составляет тандем бывших послов в России: А. Вершбоу стал заместителем министра обороны по политическим вопросам, а У. Бернс — зеркально — стал заместителем госсекретаря по военным.
Весной 2009 г. бывшие американские послы в Москве инициировали выход в свет от имени Комиссии по отношениям с Россией специального доклада. Его авторы — американскиеОфициально комиссия не была двухпартийной комиссией, и ее не создавал конгресс. Она только «дышала» двухпартийностью — это был совместный проект двух мозговых трестов Центра Никсона (республиканский) и Школы Кеннеди (демократический). Это было соцветие умов, людей проницательных и трезвых. Но вряд ли они представляли большинство американской элиты. Поэтому, может быть, мысли формулировали смело.
Во всяком случае, впервые лет за 20 американскому читателю откровенно сказали, например, о том, что интересы США и интересыИ уж совсем революционно звучали мысли о том, что Америке не надо пытаться строить сферы влияния прямо на границах России и одновременно рассчитывать на «конструктивную реакцию» Москвы. Ключевая идея доклада — американская администрация должна прекратить попытки игнорировать интересы России потому, что отношения с ней нужны Соединенным Штатам для решения задач американской дипломатии в вопросах нераспространения ядерного оружия и решении «иранской проблемы».
Помощь России нужна Вашингтону и в афганском вопросе, а также непривычно — в обмене разведывательной информацией по терроризму. Американцы признают: в технических перехватах нужных сведений из мирового информационного пространства они достигли высот, а агентурной информации «с мест» по Среднему и Ближнему Востоку им не хватает.Американские интеллектуалы рекомендовали администрации поменять стилистику отношений с Москвой, отказаться от практики «ставить ее перед фактами» односторонне принятых решений, ограничить поучения по части понимания демократии, наладить систематический диалог по международным проблемам и создать для него специальный механизм, наконец, вернуться к идее применения мер доверия в некоторых вопросах международной безопасности. Некоторые из этих мер уже стали обсуждаться на рабочем уровне представителями обеих стран.
Но при этом США не отказываются от установки: шаги американской дипломатии должны предприниматься с учетом возможности подкрепить их, где возможно — убеждением и экономическими стимулами, а где невозможно — силой. Суть предложений американских коллег — радикально поменять атмосферуСегодня нет ясности в том, насколько сводимы интересы России и США к «общему знаменателю». Конечно, отказ осенью 2009 г. администрации Б. Обамы от плана размещения элементов инфраструктуры ПРО в Чехии и Польше — смелый шаг и серьезное подтверждение готовности Вашингтона учитывать мнение России. Но значит ли это, что США перестали добиваться реставрации абсолютной стратегической неуязвимости Америки и завтра не последуют другие, более изощренные проекты, подчиненные этой же цели, которая подрывает привычные основания стратегической стабильности?
Российская дипломатия научена опытом разочарованийСегодня есть основания надеяться, что времена меняются. Если США настроены
на улучшение
Такой подход Москва стремится применять ко многим аспектам международных отношений. Россия — крупнейшая европейская страна, и безопасность в Европе — важнейшая проблема национальной безопасности Российской Федерации. В Москве с интересом следят за успехами интеграционного проекта Евросоюза. Он представляется очень перспективным. В его рамках значительное число европейских государств объединяет свои усилия для преодоления общих проблем и решения общих задач. Созданные в странах ЕС условия экономического процветания и социального мира показывают, что это получается у них достаточно успешно. Лиссабонский договор позволит ЕС действовать еще более эффективно.
Напрямую в нем вопросы построения «Большой Европы» не затрагиваются, хотя в перспективе Европейский Союз будет усиливать свое влияние на развитие всего региона, а не только того, который образует его территорию. Он будет стремиться к экспорту тех политических, юридических иРоссия предлагает более реалистичное в обозримой перспективе и более демократичное видение «Большой Европы». В соответствии с ним Российская Федерация, Европейский Союз, все третьи европейские страны должны совместными усилиями создавать мир, в котором хотели бы жить. Важно, чтобы он строился на равноправной основе и в нем уютно чувствовали себя все страны и народы.
В краткосрочной и среднесрочной перспективе речи о том, чтобы оставшиеся вне ЕС европейские страны влились в него, не идет. К этому никто не готов. Евросоюз сам этого не выдержит. Вхождение ЕС в «Большую Европу» также не актуально. С одной стороны, ЕС уже находится в «Большой Европе». С другой — «Большая Европа» пока, скорее, надежда на лучшее будущее, чем реальность.Но до этого лучшего будущего надо еще дожить в мире
и спокойствии. Поэтому Россия стремится в согласии с другими
странами реформировать основы обеспечения безопасности в Европе. Если для
этого требуется перезаключить ранее подписанные договоры или подписать новые,
то этим следует поскорее заняться. Например, давно идет речь
об адаптации договора об обычных вооруженных силах в Европе или
о подписании
Соединенные Штаты, Европейский Союз, Россия и другие заинтересованные
страны должны получить возможность «запускать» механизмы превентивной
дипломатии и урегулирования конфликтных отношений на самых ранних
этапах их зарождения. В этом состоит только одно из предложений,
которые сформулированы экспертным сообществом. Сама идея договора задает
позитивное направление развитию международных отношений
в
* * *
Необходим открытый непредвзятый диалог о том, что разделяет народы,
о том, что их сближает или может сблизить. Важнейшим итогом прошедших
20 лет является исчезновение старого,
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.