• Новости
  • Университет
  • Подразделения
  • MGIMO Family
  • Гранты и конкурсы
  • Медиазеркало
• Анонсы и объявления
• Говорят эксперты
• Новые издания

Научный плагиат

Минобрнауки ужесточит ответственность за фальшивые диссертации, но следить за их качеством должны сами ученые.

Число диссертационных советов в гуманитарных областях планируется сократить почти вдвое — об этом новый глава Высшей аттестационной комиссии Владимир Филиппов заявил в конце февраля, уже в первые дни после своего вступления в должность. Ученые и сотрудники лучших российских вузов поделились с «Московским новостям», как отличить науку от наукообразия и кто больше грешит плагиатом — гуманитарии или естественники.

Журналистика тоже наука

«Необходимость сокращения не оспаривается, главное, чтобы вместе с водой не выплеснули ребенка», — считает председатель диссертационного совета МГИМО в области политических наук Алексей Воскресенский. Совет совету рознь, и если в вузе учат торговле, а защищаются по политологии — это неправильно, однако и техническим университетам порой удается создать у себя хорошие школы по социальным наукам. «Так, в Томском политехническом университете в свое время создали школу зарубежного регионоведения фактически с ноля — написали свои программы, выпустили учебник», — указал Воскресенский. Готовить диссертацию в этом случае можно было бы на кафедре в своем вузе, а защищаться — уже в специализированном совете в тех вузах, для которых соответствующая дисциплина является профильной.

Оценить, в какой области сейчас больше слабых работ, по мнению экспертов, достаточно сложно. «Научный уровень варьируется от одного совета к другому, и важен скорее не совет, а открывшая его организация», — уверен старший научный сотрудник НИИ физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова Сергей Дмитриев. Проблема плагиата в естественных науках, по мнению ученого, при этом все же стоит не так остро — здесь главное не тексты, которые можно у кого-то списать, а результаты и публикации. «На нормальном диссертационном совете не допустят к защите работу, не прошедшую жесткий контроль профессиональных рецензентов и у автора которой не вышло как минимум три статьи», — пояснил Дмитриев.

Главной защитой от подделок и халтуры так или иначе является репутация вуза. «К нам на кафедру диссертации поступают примерно раз в месяц, в основном это работы достаточно высокого уровня», — отметила старший научный сотрудник кафедры зарубежной литературы факультета журналистики МГУ Лариса Михайлова. Журналистика как наука затрагивает разные области — от истории СМИ в разных странах до новых медиа. «Есть много стран, по которым еще не было работ, — так, недавно у нас обсуждалась диссертация по Люксембургу», — рассказала Михайлова. К любой гуманитарной проблеме при этом есть масса подходов, каждый из которых имеет свои обоснования, — «а если ты не можешь доказать, почему так считаешь, значит, твой подход ненаучный». Некоторые диссертации из-за этого приходится отправлять на доработку. «Недавно была одна, ее автор привела много примеров, но не обосновала, какие из них следуют выводы», — уточнила научный сотрудник.

• Результативность аспирантуры по отраслям наук в 2009 году

От лирики Цветаевой до модели всеобщего равновесия

Псевдонаучную работу настоящий ученый видит за версту — если членом диссертационного совета является профессор с мировым именем и автор многих трудов, «менее вероятно, что такой человек закроет глаза на работы, которые по своему уровню могут вызывать вопросы», подчеркнул Воскресенский. Отсекать слабые работы должны сначала на кафедрах. На самом совете уже происходит утверждение темы, предзащита, постановка на защиту и только потом сама защита — три ступени, когда некачественную работу можно отодвинуть. Если человек не может объяснить, в чем исследовательская проблема, которую он собирается рассматривать, такая тема не утверждается. «И, по-видимому, сейчас требовательность к диссертациям еще возрастет», — отметил эксперт.

Первым звеном в подготовке диссертации, впрочем, является еще научный руководитель — именно он должен определить, станет ли работа его студента шагом вперед для истории. «Я отчисляю приблизительно три четверти своих аспирантов, зато в работах всех остальных есть научная новизна. Иначе этим не следовало бы заниматься. Диссертация — это побочный продукт исследовательской деятельности», — считает заведующий кафедрой международных валютно-финансовых отношений НИУ ВШЭ Владимир Евстигнеев (один из лучших научных руководителей вуза в 2012 году по рейтингу студентов ВШЭ).

Неспециалисту трудно понять, в чем может заключаться научная новизна в каких-то узких областях экономики, но, по словам профессора, это можно пояснить на литературном примере. «Скажем, я очень не люблю стихи Есенина. Но я очень высоко ставлю традицию, которая пошла от малоизвестного поэта Иннокентия Анненского: он впервые заложил в русской лирике особый технический прием — несовпадение ритмической строки со смысловой, это повлияло на лирику Марины Цветаевой, а через нее уже и на Бродского. Таким образом, это дало направление развитию русского стиха на сто лет вперед», — указал Евстигнеев.

Общие вопросы, по мнению эксперта, как правило, бессодержательны — развитие науки проходит по специальным вопросам. «Возьмем выдающегося британского экономиста лорда Кейнса. Человек, внешний по отношению к отрасли, скажет, что он разрешил государственное вмешательство. Но специалист знает, что Кейнс выдвинул важнейшую идею в науке — о том, что заработная плата может вырасти номинально, но с учетом роста цен фактически она всегда сокращается. Из одной этой идеи выросли все модели, не самым значительным следствием которых стал рост госдолга и вмешательство госзакупок в экономическую жизнь», — указал Евстигнеев.

• Количество аспирантов-платников к общей численности аспирантов

За все ответит Садовничий

Ректорам, планирующим открыть диссертационный совет у себя в вузе, в будущем, возможно, придется заключать специальный договор с Минобрнауки — об этом «МН» сообщил после назначения на должность председателя ВАК Владимир Филиппов. Ректоры действительно будут отвечать за работу своих советов — «в перспективе вплоть до снятия с должности», подтвердил корреспонденту «МН» заместитель министра образования РФ Игорь Федюкин, Университетам с большим количеством диссертационных советов в этом случае, вероятно, придется нелегко — в том же МГУ их 110. Впрочем, по мнению замминистра, это не проблема — «ректор отвечает за каждого студента и каждого преподавателя».

Михаил Гельфанд, доктор биологических наук, профессор, член общественного совета Минобрнауки

— На советах, где защищают «фальшаки», довольно часто проходят и слабые диссертации. Если какой-то из них закроют за производство фальшивых докторов и кандидатов, мы заодно прикроем окно и для некоторого количества просто бессмысленных диссертаций. Если же окажется, что это не разовая акция и не кампания, а систематическая работа по чистке советов, есть надежда, что научное сообщество наконец активизируется и человек, которому до этого было лень писать отрицательные отзывы на слабые авторефераты, потому что у него не было уверенности, что это кому-то нужно, все-таки начнет это делать более или менее систематически.

Никакими административными способами надежно отличить сильную диссертацию от слабой невозможно, меня смущает надежда Минобрнауки на подобные меры. Единственное, что необходимо, — это жесткий регламент рассмотрения апелляций. Недавно был создан сайт dissernet.ru. Возможно, через какое-то время это упростит процедуру подачи обращений в ВАК: надо будет только заполнить требуемые формы, разместить в них все доказательства, нажать кнопку, и апелляция будет автоматически сгенерирована. Сейчас вы тоже можете подать апелляцию, но механизм ее рассмотрения до последнего времени не работал, люди систематически получали отписки — тот же «казус Андриянова» начался с того, что ВАК отказалась рассматривать апелляцию по существу, сославшись на техническую формальность. Помогло лишь то, что псевдокандидат от большого ума сам предоставил доказательства списывания на всеобщее обозрение.

Владимир Филиппов верно говорит, что следует особо проверять диссертационные советы в гуманитарных областях, но, к сожалению, проблема не только в них. В технических науках много диссертаций не то чтобы фальшивых, но просто очень слабых. Думаю, не очень хороша ситуация в медицине, например легко нагуглить чудесную историю про диссертацию замминистра здравоохранения Татарстана Фариды Яркаевой. В одном из российских вузов есть интересный совет по биологическим наукам — всех его членов можно отправлять туда же, куда Александра Данилова (уволенный председатель совета по истории МПГУ. — «МН»). Один из примеров. Вы берете монографию, скажем, про бабочек, переписываете ее и просто меняете географию. Бабочки Украины превращаются в бабочек Урала (на самом деле насекомые и география другие, но апелляция уже подана, и пока она рассматривается, обойдемся без точных деталей). Кстати, это не просто плагиат, как у историков, а фальсификация результатов — потому что бабочки Урала в принципе не те, что на Украине. А в местном журнале из списка ВАК два года подряд печаталась одна и та же статья, в которой, может быть, пять слов было изменено, но с разными названиями и с разными авторами. Следует ли снимать за такое ректоров с должности? Думаю, да. Чем больше народу будет входить в потенциальные черные списки, тем лучше. А если диссоветов много, как в больших университетах, возможно, отвечать за них должны профильные проректоры.

Как устроена наука за границей

США

Докторская степень в США примерно соответствует российской степени кандидата наук. После магистратуры ее можно получить за три года, после бакалавриата — без промежуточного присвоения степени магистра — за четыре. Правом присуждать ее обладает лишь около 6% всех вузов, при этом они должны выпускать не менее 20 докторов наук в год. Университеты сами устанавливают правила написания диссертаций и засчитывают результаты работ. Комиссия из трех-пяти человек рассматривает содержание исследования и принимает решение, достоин ли автор ученой степени. Докторские степени при этом делятся на исследовательские, профессиональные и практические. Выделяют также степень инженера — аналог докторской степени в технических науках (для ее получения требуется не написать научную работу, а решить конкретную инженерную проблему). Ежегодно докторскую степень получает около 50 тыс. человек.

Великобритания

Докторские программы в Великобритании могут отличаться в зависимости от университета, при этом все они отвечают образовательным стандартам, разработанным Агентством по проверке качества высшего образования. Для получения степени соискатели обычно выбирают университеты, основанные до 1992 года, — Оксфорд, Кембридж, шотландский университет Сент-Эндрюс, университет Лондона и др. Поступить в докторантуру можно как после магистратуры, так и после бакалавриата, учиться нужно будет 3,5–4 года очно, 5–6 лет — заочно. В Великобритании различают исследовательскую и профессиональную докторские степени: первая (Research doctorates) присуждается на базе нескольких сильнейших кафедр страны, для получения второй (Professional doctorates) аспиранту необходимо провести практические исследования в своей области.

Германия

До принятия Болонской системы подготовка специалистов в Германии, как и в России, была одноуровневой, два уровня существовало только для научно-педагогических кадров. После подписания Болонского соглашения вторая ступень была упразднена, и докторантура (аналог российской аспирантуры) стала единственным уровнем в подготовке кадров высшей квалификации и третьей ступенью высшего профессионального образования. Для ряда специальностей при этом сохранилась одноуровневая система. Сейчас есть три варианта поступления в докторантуру: классический (после получения диплома по специальности, где нет деления на бакалавров-магистров), европейский (после обучения в магистратуре с присуждением соответствующей степени) и сразу после бакалавриата, без приобретения магистерской степени. Три-четыре года для подготовки диссертации обычно недостаточно — большинству ученых на это нужно 4,5 года, в экономике и социологии сроки могут доходить до 5–7 лет. Право присуждения докторских степеней в Германии в системе высшего образования имеют только университеты и приравненные к ним вузы (технические университеты, педагогические и теологические вузы, колледжи искусства и музыки, университеты прикладных наук). Из 395 вузов сейчас таких всего 124. Каждый год в Германии защищается около 25 тыс. научных диссертаций.

Франция

После подписания Болонского соглашения Франция частично сохранила свою национальную структуру образования, включив в общеевропейскую модель одну из прежних промежуточных степеней (лиценциат). Начиная с 2005/06 учебного года система высшего образования включает три уровня: лиценциат (три года обучения, в России соответствует уровню бакалавра), магистратура (существуют два вида: первый соответствует российскому диплому специалиста, второй — диплому магистра) и докторантура. По состоянию на конец 2009 года во Франции насчитывалось 287 аккредитованных учебных заведений, предлагающих докторские программы. В их число входят университеты, высшие и специализированные школы, а также престижные высшие учебные заведения особого типа — так называемые докторские школы. Обучение в докторантуре занимает три-четыре года. Допуск к защите докторской диссертации обусловлен сдачей специального экзамена по теме диссертации или одобрением как минимум двумя рецензентами, имеющими право руководить научными исследованиями. Уровень докторской диссертации и ее ценность определяются специализированным советом. По данным французского министерства высшего образования и научных исследований за 2009 год, в 2008 году в аспирантуре обучалось 68 тыс. соискателей ученой степени, четверть из которых поступила в текущем году, и только 11 тыс. докторских диссертаций было защищено.