Уже два кандидата на пост премьер-министра Южной Кореи, предложенных президентом страны Пак Кынхе, отказались от этой должности. Преподаватель кафедры японского, корейского, индонезийского и монгольского языков Илья Дьячков объясняет, что это может означать.

Широкая аудитория с большим интересом (впрочем, отнюдь не научным) следит за ситуацией в Северной Корее, при этом оставляя без внимания южнокорейскую политику. Любая сплетня из «экзотической» КНДР легко становится поводом для газетного заголовка, а реальные внутриполитические проблемы Сеула оказываются интересны лишь специалистам.

С тех пор как 27 апреля 2014 года премьер-министр Чон Хонвон подал в отставку, взяв на себя ответственность за затопление парома «Севоль», унесшего жизни более 300 человек, нового главу южнокорейского правительства так и не удалось назначить, и в итоге президент Пак Кынхе была вынуждена не принять отставку чиновника.

28 мая от выдвижения на пост премьер-министра отказался Ан Дэхи. Бывшего члена Верховного суда обвинили в том, что он использовал свой статус для получения выгоды в личной адвокатской практике. 24 июня, не дожидаясь обсуждения вопроса в парламенте, от утверждения на пост премьер-министра отказался Мун Чхангык, уже второй предложенный президентом Пак Кынхе кандидат.

Причиной второго самоотвода стала волна критики в связи с его выступлениями в 2011 и 2012 годах перед прихожанами одной из сеульских церквей, где бывший журналист объяснил «волей Божьей» японское владычество 1905–1945 годов и раздел Кореи. В этих же выступлениях Мун Чхангык назвал японское господство «геополитически выгодным» и заявил, что лень и несамостоятельность вписаны в ДНК корейской нации.

«Японская тема» весьма чувствительна для корейского общества. Неосторожное обращение с ней может создать тот же эффект, что и положительная оценка действий гитлеровской Германии в Европе. Остальные резкие комментарии о национальном характере были бы приняты в штыки в любой стране.

Однако главная проблема заключается не в самой трудности переназначения премьера, а в том, о чем она говорит — о продолжающемся ухудшении имиджа президента Пак Кынхе.

Общественное мнение играет важную роль в южнокорейском политическом процессе; при этом оно весьма переменчиво и недоверчиво к власть имущим. Свеж в памяти пример бывшего президента Ли Мёнбака: политик был очень популярен в начале срока, а к моменту ухода с должности общество стало почти единогласно критиковать его даже за то, что раньше считало его заслугами (хотя он, по крайней мере, пока что избежал тюрьмы, где побывали некоторые бывшие президенты). Сохранить репутацию безупречной почти невозможно: южнокорейская «культура стыда» не знает компромиссов. Возможные поводы для скандала иной раз могут вызвать у российского обывателя улыбку: так, губернатора одной из провинций призывали уйти в отставку из-за того, что он в молодости якобы отрезал себе палец, уклоняясь от призыва в армию.

Президент Пак оказалась в уязвимом положении с самого начала — ее перевес на выборах был не очень большим, при этом Сеул (столичные жители составляют почти половину населения всей страны и задают тон общественному мнению) преимущественно голосовал за оппозиционного кандидата. Ее сдержанность на публике не была воспринята с пониманием, а оппозиция готова объяснить любой неудачный шаг президента тем, что она дочь Пак Чонхи, авторитарного правителя Южной Кореи в 1961–1979 годах. Так, одна из первых общественных инициатив Пак Кынхе — попытка реанимировать штрафы за мини-юбки и прочую «излишне открытую» одежду — напомнила корейцам о запретах начала 1970-х годов и потому была встречена весьма ехидными комментариями (справедливости ради вспомним, что южнокорейская полиция пыталась вернуться к контролю за нравственностью и в 1996 году).

Однако главным ударом по имиджу лидера стала трагедия с паромом «Севоль». По мнению граждан страны, власти не смогли эффективно отреагировать на катастрофу, что привело к дополнительным жертвам. Справедливость подобных обвинений признала и сама Пак Кынхе, взяв ответственность на себя и проведя масштабные увольнения и перестановки в правительстве. При этом нельзя не заметить, что в данном случае ее репутация страдает из-за давно накапливавшихся нарушений и халатности, допущенной не ею лично.

Похожая ситуация сложилась с назначением премьер-министра. Скрупулезный поиск пятен на репутации кандидатов — результат падения рейтинга президента и возможная причина продолжения его сокращения. Имиджевые проблемы вряд ли парализуют южнокорейское правительство полностью, но темпы реализации многих инициатив, скорее всего, снизятся. В первую очередь это касается и без того не слишком активно реализуемой амбициозной внешнеполитической программы евразийского сотрудничества.